Звонок раздался полпервого ночи. Официальный голос женщины-полицеской проговорил о соединении с абонентом, готовым совершить суицид. Женщина поинтересовалась, готова ли я принять звонок?

Вопрос, если честно, вызвал у меня усмешку: работа есть работа, если ли у меня право отказаться от разговора по причине того, что я не готова обсуждать жизнь и смерть?

И через несколько секунд в мою жизнь ворвалась Она.

Ей было 34 года, немного старше меня, и она была больна раком. Ее отец и её дед умерли от этой болезни. Врачи обещали ей 4 месяца жизни, 4 месяца общения со своими двумя дочерьми, 4 месяца с осознанием того, что всё закончится.

Разговор длился около 30 минут, и эти 30 минут лежат в моей памяти как пласт, длиною в десятилетие.

Звонок разорвал не только ночную тишину, но и иллюзию того, что наша жизнь предсказуема и безопасна, что смерть что-то далекое и почти желанное в старческие годы. Как часто мы гоним от себя мысли о смерти, говоря, что у нас впереди еще вся жизнь, что здоровый образ жизни и техника безопасности спасет от болезней и несчастных случаев. Нам важно знать о причинах смерти, так становится легче, кажется, что отсутствие причин - это бессмертие…

Звонок подчеркнул взаимовлияние консультанта на абонента, клиента на психолога. Когда не только жизнь другого, но и смерть другого способна повлиять на нас.

Я была довольна результатом своей работы, рыдания и угрозы сменились более спокойным тоном, решительностью и словами благодарности. Однако, положа трубку на рычаг аппарата, началась другая работа, работа над собой: осознание хрупкости бытия, избегания темы смерти и конечности жизни, трата своего времени на несущественные дела и откладывание на потом то, что действительно важно.

А случилось это в праздник, который отсчитывает количество прожитых лет. В праздник, который ждут с нетерпением в детстве и избегают в зрелости.

Суровый подарок судьбы, который останется в воспоминаниях и будет всплывать из памяти в каждый мой день рождения.