Однажды ко мне обратилась за психотерапевтической помощью одна женщина, сама являющаяся психотерапевтом. Она рассказала, что единственной её проблемой является отсутствие уважения к родителям. При этом она говорила о том, что с большим почтением относится к своим учителям и мастерам, многое от них перенимает и внутренне склоняется перед ними, но вот родителей не уважает.

Когда мы начали общаться, я вскоре почувствовал, что она говорит жестко, отрывисто, безаппеляционно, но, всё же, был готов продолжать наш диалог. К сожалению, она сама не оставила мне никакой возможности ей помочь... Со стороны могло возникнуть впечатление, что смысл её обращения ко мне был в том, чтобы научить меня «терапевтировать»: то я использовал «не ту» терминологию, то говорил «не так», как учили её учителя, «делал ей своими словами неприятно», «нажимал на больные места»...

Давайте поговорим о том, как мы приходим за помощью, в каком случае мы (в роли клиентов) создаем условия, благодаря которым мы можем эту помощь получить.

Когда я обращаюсь за консультацией к человеку, которого считаю экспертом, моя задача - настроиться на открытость собственной души и расположить её доверием к тому, кого сам же назначил своим помощником. Если врач мне говорит, что нужно раздеться для осмотра, я это делаю. Если психолог просит что-то конфиденциальное рассказать о себе, я, возможно, сделав осознанное усилие, рассказываю, иначе специалист не сможет оказать мне помощь. Когда терапевт выдвигает какую-то гипотезу, я вслушиваюсь и пробую применить её к себе.

В социальном мире, мы, естественным образом, попадаем в те или иные иерархические контексты взаимодействия. В том, в чем я разбираюсь плохо, мне нужен эксперт – человек, которого я вижу бо́льшим меня в том или ином вопросе. Например, если у меня сломался айфон, я сам выбираю фирму, куда предполагаю обратиться за помощью, просматриваю прайс-лист, приезжаю и договариваюсь, и принимаю решение с учётом представленного мнения.

Если я ничего не понимаю в вопросах эндокринологии или кардиологии, то ищу эксперта в этих вопросах, и он мне говорит, с учетом диагноза, мне нужно питаться, какие упражнения выполнять ежедневно, какие принимать медикаменты. То есть, я готов слушать и учитывать рекомендации, даже если это не совпадает с моими привычками и представлениями о своем жизненном укладе.

Если я в чём-то разбираюсь плохо, то прихожу к тому, кто разбирается лучше и задаю свой вопрос. Когда я сажусь к водителю в машину, то он – эксперт, а я – пассажир. Он бо́льший сейчас, а я – меньший.

В психотерапии (душепопечении) происходит так же. Если Вы осознали, что проблему невозможно разрешить собственными силами, то задайте вопрос и со вниманием выслушайте человека, которого попросили быть Вашим экспертом.

При выборе эксперта и дальнейшем общении с ним необходима определенная этика и культура. Эксперт – это, прежде всего, человек, которого вы уважаете, т.е. он для Вас авторитетен, его слова для Вас имеют значимость. Вы готовы внимательно, не перебивая, выслушать его, а если из сказанного что-то не принимаете, то возражаете в корректной форме и благодаря этому возражению рождается диалог, из которого понимание сути вопроса углубляется. Тем самым, вы сознательно занимаете позицию меньшего по отношению к большему, в контексте конкретного взаимодействия.

Передача знания и опыта возможно только он стоящего выше к нижестоящему ниже, ручей стекает с горы в озеро, а не наоборот. Только в этом случае «замутненная вода» моего озера становится более прозрачной благодаря чистой воде, привнесенной чистым ручьем знаний моего эксперта.

Если мы говорим об отношениях с родителями, то именно потому, что некоторые из нас видят их равными себе (а то и меньшими себя, - с таким тоже приходилось сталкиваться), а не бо́льшими, - поток родительского благословения останавливается.

Почтение к учителю, терапевту, рождается из того же места, что и почтение к родителям. Принять знание, опыт, мудрость, заботу может только тот, кто видит своего учителя или терапевта бо́льшим.

Если же человек приходит на терапевтическую сессию и дискутирует со мной на тему, как его лучше консультировать, я ничего не могу ему дать по одной простой причине – он остается в своей «экспертной броне» и не способен быть принимающим, не способен получить то, за чем пришел сам.

В терапевтической сессии такой человек говорит без умолку, и при этом, заявляет, что он нуждается в помощи. Созревший до вопроса, до того, чтобы услышать и принять помощь, краток. Если человек, задав консультанту вопрос, не выдерживает паузы, необходимой для ответа, и тут же задает новый вопрос, трудиться душой для того, чтобы попытаться найти ответ из глубины, а не из ума, не имеет смысла. Обычно я останавливаю человека и молчу с ним до тех пор, пока он не вслушается в происходящее между нами.

Когда человек находится в реактивном состоянии, т.е. в самозащите, то любую попытку подкорректировать, подсказать, направить, воспринимает как «вторжение на личную территорию», он не может получить помощь, так же, как он не смог получить и одобрения, поддержку и любящее покровительство от своих родителей, поскольку продолжает находиться по отношению ним в бунтующем состоянии.

Люди, подобные моей клиентке, уверены, что «не существует никаких бо́льших и меньших», «все люди равны», а я «пытаюсь в своих собственных целях навязать» ей свое старшинство.

Но ведь совершенно очевидно, что в тех или иных аспектах личностного роста и развития, мы разные. Кто-то из нас проделал больший путь в духовном направлении, кто-то более опытен в вопросах любви, у кого-то больше знаний в компьютерных делах, кто-то водит лучше машину… Я никогда не думал, что такие простые и очевидные вещи необходимо будет объяснять…

Какое же всё это имеет отношения к партнерским отношениям? Реализоваться любви нам мешают наши ментальные программы, наши обусловленности, которые записываются в психику и продолжают проигрываться бессознательно. Иногда таким деструктивным паттерном может стать застревание в состоянии подросткового бунта. Если наше отделение от родителей происходило болезненно, если нам приходилось долго доказывать нашим родителям, что мы уже взрослые, а они продолжали навязывать нам со свои советы, то неосознанно мы проецируем на людей, которые оказываются в нашей взрослой жизни в роли старших, наши детские страхи и занимаем по отношению к ним позицию защиты.

В детстве, а может быть в подростковом возрасте, мы в той или иной степени были ранены. Возможно, мы чего-то ожидали от наших родителей (любви, поддержки, восхищения), а они нам этого не дали. И вот, мы всю жизнь против них бунтуем, но уже в лице других значимых старших.

Когда наш партнер говорит, что его что-то напрягает в нашем поведении или словах, пытается сказать нам, в чем ему сложно с нами, в нас включается раненый ребенок и мы занимаем оборонительную позицию а партнера (вне зависимости от пола) подсознательно назначаем «контролирующей мамочкой»…

Взросление, выход с территории бунтующего подростка в зрелость – это когда я глубоко принимаю и верую, что всё, что мне дали мои родители, было благословением, и то, что я получил от них, было именно тем, что мне было нужно. Именно благодаря родителям я нахожусь здесь, в согласии со своей жизнью и с самим собой.

Если же вы ушли из родительской семьи, как бунтующий ребенок, если всё, что Вам дали родители, даже строгое и трудное, вы не приняли как дар и благословение, то остаётесь бунтующим подростком, даже когда Вам уже за пятьдесят. Эта конфронтация будет распространяться на весь мир старших и равных людей: «никто не имеет права мне указывать… даже когда я этого попрошу сам».

Заявление (в директивнойформе) о том, что любая иерархичность – это насилие, что «в партнерских отношениях мужчины и женщины должны быть равны», обычно делают женщины, которые впоследствии будут управлять мужчиной.

Неуважение иерархичности мира, это, по сути своей, отрицание мужского принципа Вселенной, поскольку иерархичность (мужское) упорядочивает хаос (женский принцип).

На территории любви все люди равны, я знаю это и верю в это. Но разве не в этом любовь, что ты чтишь меня как большего, а я чту как большего тебя?

Чтобы нам вернуться к порядкам любви, важно понимать, что дети и родители не равны. Маленькие дети, в хорошем смысле, являются заложниками родительской воли. Родители, их спонтанность и естественность, упорядочивают под нормы социального мира, в котором существуют правила, тем самым обучая их, как жить в этом мире. А кто устанавливает правила, тот и старший.

Если же дети определяют родителям правила, как именно им нужно их любить и что и как им нужно делать, а если выходит, что их любят не так, как им хотелось бы, обижаются на родителей и предъявляют им претензии, то они не смогут впоследствии принять их благословение и гармонично социализироваться.

Если клиент диктуете психотерапевту правила его лечения (консультирования), то он уйдёт так и не получив помощь и напрасно потратит свои деньги.

Существует особая категория людей, которые никогда не удовлетворены своим состоянием, а потому постоянно передвигаются между различными духовниками, гуру, психологами и т.п. в надежде что-то изменить в самих себе, но им это никак не удаётся. Почему так происходит? Почему можно всю жизнь учиться и так не прийти к познанию истины? Потому что истина, которую человек может принять от учителя, открывается только в позиции почтительности.

В определенном смысле, консультанты и психотерапевты в наше время выполняют роль учителей жизни, ту роль, которую в древности осуществляли священники, философы, гуру.

На Востоке существовало два вида учеников: одних называли «джняни», а других – «бхакти». Джняни приходили к учителям, чтобы просто послушать их мудрость, записать, законспектировать, то есть обрести определенные теоретические знания. Те же, кого называют «бхакти», говорили: «учитель, я просто хочу быть с тобой рядом и помогать тебе в твоем деле». К кому переходило преемство? К тем, кто приходили записывать фразы или к тем, кто любил их и находился рядом? Вся суть ученичества заключена в преданности и почтительности, рождающейся из любви.

Способный к обучению говорит: «Ты – бо́льший, а я – меньший. Позволь мне просто быть рядом и подскажи, пожалуйста, то, что считаешь для меня необходимым. Я открытый к пространству Жизни в тебе, я готов быть глиной в твоих руках». Только на такого ученика переходит не только информация, но и весь поток мудрости учителя.

Можно возразить: «сейчас другие времена, каждый может сам получить необходимую информацию, благо, у каждого есть доступ к интернету, поэтому каждый из нас имеет своё собственное мнение, своё суждение по тем или иным вопросам…» Только почему же среди нас столько людей не обрели счастья благодаря доступу ко всей этой информации? - Потому, что цельным, психологически взрослым, делает человека не информация, а проявленное к нему любящее отношение значимых старших. Это и есть с их стороны «благодать». Но можно остаться без неё, если у человека отсутствует «благовзять».

Многие люди, вроде бы, очень хотят исцелиться, обрести целостность, тратят на это время, силы и средства, а с другой – постоянно находятся в позиции обороны, в подростковой реакции всегда и во всем оставаться правыми. Когда совсем трудно, они готовы попросить помощи, но во всякой попытке корректирующего взаимодействия, либо ищут подвоха, либо ставят того, к кому сами же обратились, вровень с собой, либо проецируют свой страх доминирования, на своего консультанта.

В изложенной в начале этой статьи ситуации, мне пришлось сказать моей клиентке, что я ничем ей помочь не смогу, попрощаться и нажать в скайпе кнопку «отбой».

Вы можете возразить мне: «Это у неё такой тип характера, Вы сами недостаточно потрудились над установлением доверительного контакта». Возможно и так. Но мне не захотелось продолжать с ней, скажу Вам откровенно. Очевидно, что её агрессия предназначалась не мне, а значимым людям её прошлого, её родителям. Она буквально застряла в том возрасте, где она «выстояла» против их давящего воздействия. И теперь она такая защищенная, сильная и… одинокая. Осознать и принять это непросто. Любая попытка приглашения в этот путь могла бы восприниматься ею как психологическое давление.

Я верю в то, что мы не заложники наших «характеров» и «темпераментов». Каковы бы ни были наши индивидуальные особенности, мы можем освободиться от этой обусловленности и научиться проживать жизнь в любви и гармонии.

Какое отношение всё это имеет к вопросам готовности к партнерским отношениям?

Преданность и верность в партнерских отношениях может родиться только из способности быть почтительным. Любовь – это дитя почтительности, а почтительность – это естественное уважение, изумление перед величием и красотой души другого человека. Если в отношениях с собственными родителями у человека не раскрылась эта способность быть почтительным, откуда она возьмется в партнерских отношениях?…

Женщине, общение с которой послужило поводом для этого текста, всё же хотелось бы дать ответ на её боль, на её запрос о помощи, возможно она прямо сейчас читает эти строки:

- Скажи: из какого состояния я это пишу для тебя сейчас: из желания самоутвердиться или из чувства сопричастности тебе? Ты говоришь мне, что боишься того, что свою непочтительность к родителям можешь передать своим детям, и эти опасения оправданы. Ведь твои дети видят, как ты относишься к их бабушке и дедушке. Они улавливают это на глубинном уровне, и, возможно, со временем проявят по отношению к тебе … В конечном итоге, в отношениях с родителями отражено твое отношение к жизни: ты по отношении к ней находишься или в состоянии сжатия и ожидания неприятностей или же в открытости и доверии. В любом случае, рано или поздно, тебе придется еще раз вернуться к решению этой задачи, возможно, с другим консультантом...

Я очень желаю вам, друзья, научиться быть открытым ответам, ведь избираемым вами же экспертам, вы сами задаете те или иные вопросы. Научиться быть проще. Когда я прост, я могу взять. Когда я держусь за то, что я «умный» и «компетентный», я могу только спорить, полемизировать, я закрыт... Но способен ли я к открытию в мире и в себе самом нового, расширению собственных, привычных для меня границ?

Простота, открытость, согласие, почтительность – это величайшие дары! Любое обучение возможно, когда я прост и доверителен. Даже тогда, когда я действительно что-то знаю, имею реальный опыт в той или иной области, но когда мне предлагают что-то новое, непривычное, я могу прислушаться и попробовать – я открыт к тому, чтобы быть у Жизни и её преданным учеником.

Этот путь начинается в родительском доме, с моего доверия, открытости и почтительности к моим родителям.

Из новой книги игумена Евмения

«Готов ли я к партнерским отношениям?»